Время неумолимо. И сегодня, к сожалению, не собрать всю информацию о тех фронтовиках, которые после войны жили и работали в нашем районе. Среди них была наша землячка Надежда Григорьевна Лаврентьева…
Где-то вдалеке рвались снаряды, слышались отдалённые звуки канонады, гул тяжёлых бомбардировщиков… Прифронтовая полоса…
В тускло освещённой палатке передвижного полевого госпиталя раздаются короткие, отрывистые команды хирурга: «Кронцанг…зажим…скальпель…»
Перед глазами ловкие руки операционной сестры. И лицо раненого. Надежда медленно, капля за каплей, капает эфир на наркозную маску, не забывая при этом проверять зрачки и пульс бойца.
Эта операция третья за сегодняшний день. У самой уже кружится голова от эфира так, словно это ей делают наркоз.
Несколько часов отдыха, и опять — работа. Тяжёлая, изнуряющая, не ведающая выходных. Выполнение назначений врача, операции, стоны раненых. И смерть, к которой нельзя привыкнуть.
Уже кажется бесконечно далёким и каким-то нереальным мирная жизнь, луг с душистыми травами и хлебные поля на родной Мстиславщине, добрый мамин голос.
Который год идёт война. Не счесть, сколько пройдено километров, как и не сосчитать, сколько поднято на ноги бойцов, вновь вернувшихся на фронт бить ненавистного врага. И боль за каждого умершего от ран, будь-то солдат, прошедший дорогами разных войн, и совсем безусый, в последней агонии звавший маму…
Надежда Григорьевна Лаврентьева была мужественная и отважная женщина. Она не смахивала слезу с глаз, рассказывая, как в неполных семнадцать, окончив курсы медсестёр, стала военным медиком и добровольцем ушла на фронт. Как потом её фронтовые дороги пролегли от Макеевки, что в Донецкой области, под Днепропетровск, затем были бои под Сталинградом, Курском.
Это не только в кино жестокий и коварный враг бомбил и расстреливал составы, здания, на которых чётко был виден красный крест, — знак госпиталя. В 44-м и госпиталь, в котором работала Надежда Григорьевна, также попал под бомбёжку. С двух образовали один, и опять — вперёд.
Из воспоминаний Надежды Лаврентьевой: «День Победы встретила в Гусь-Хрустальном, что в Московской области. Это самый большой праздник для меня до сих пор. А что творилось в те минуты — не передать. Словно с ума посходили. В палатах летали подушки. Солдаты, видевшие смерть, плакали и смеялись как дети».
В ноябре 1945 Надежда была уволена в запас. Начальник госпиталя, получивший предложение возглавить санаторий в Одессе, звал её с собой, отговаривая возвращаться в разгромленную и голодную Белоруссию.
Но девушка была непоколебима в своём желании вернуться в Мстиславль, жить и трудиться на благо своей родной земли. У неё были неплохие перспективы продолжить учёбу, получить высшее образование, ведь опыта уже хватало с лихвой. Но студентами были брат и сестра, а родители — довольно преклонного возраста. И бывшая фронтовичка идёт работать.
В Мстиславском райздраве ей предложили должность инспектора по охране материнства и детства. Она должна была контролировать работу сельских участковых больниц, а в строительстве Курмановской сельской больницы даже пришлось принять участие. Добраться туда, чтобы посмотреть, как идут дела на стройке — только пешком, да ещё по пути провести в одной, двух деревнях комсомольские собрания. Это уже входило в её обязанность как члена бюро райкома комсомола.
У неё никто не спрашивал согласия, когда необходимо было в составе бригады выезжать в сельскую местность на ликвидацию сыпного тифа.
Из воспоминаний Надежды Лаврентьевой: «Ехали, проводили обработку. Ночевать приходилось в тех же деревнях. Вытаскивала на средину хаты лавку, где и спала, укрывшись своей же шинелью, хотя хозяева и предлагали чем-нибудь укрыться, — вспоминает убелённая сединами женщина. — Страшно было заразиться. А вот шинель ещё долго выручала, другой-то одежды и не было…»
Потом несколько лет Надежда Григорьевна возглавляла Дом ребёнка, который функционировал в послевоенные годы в Мстиславле. 60 ребятишек от рождения до пяти лет, среди которых были сироты и просто подкидыши, необходимо было накормить, обогреть, приласкать. Вскоре Дом ребёнка по показателям, среди которых главным была смертность, вернее, её отсутствие, вышел на первое место в области. Кроме того, что коллектив под руководством молодой и энергичной девушки растил детишек крепенькими и здоровыми, они развернули широкую работу среди населения по усыновлению. Многие дети обретали новые семьи, тех же, кто оставался, передавали в школу-интернат для детей-сирот в Пустынки.
Здесь же, в Мстиславле, Надежда встретила и своего будущего мужа. Им стал инженер лётного истребительного полка Егор Степанович Лаврентьев, кадровый военный. Как и полагается жене, она последовала за мужем. Последним местом его службы была Рига. После развала союза они вернулись в родной город. Здесь семью не оставила без внимания социальная служба, которая оказывала содействие в ремонте дома, решении бытовых проблем.
